Председатель Правления ЗАО «Альфа-Банк» Денис КАЛИМОВ предлагает в кризис экономить на том, на чем экономил всегда — на шике. Он попытался убедить в этом и обозревателя Sexus Марину Гуляеву, после чего ей пришлось подвергнуть сомнению распространённое сегодня определение «новая скромность»: что нового в старом?
«ЛЕНИН В КАКОЙ-ТО СТЕПЕНИ СОЗДАЛ И МЕНЯ»
— У вас имидж человека, который сам себя сделал — как это было?
— Да, наверное, я сам себя сделал — трудом, образованием. Золотая медаль в школе, красный диплом в университете…
— «Ботаником» не называли?
— В лицо, во всяком случае, нет. Но я бы не сказал, что я был типичным отличником и удобным учеником — по поведению у меня были самые разные отметки, вплоть до «удовлетворительно». Я много спорил с учителями — тогда была такое время, конец 80-х гг., когда много спорили обо всем.
Мой отец самостоятельно прочитал труды Ленина, и понял для себя, что очень многое из того, что писалось классиком, не соответствует действительности. У нас дома постоянно спорили. Моя бабушка прошла всю войну, была членом партии, и ленинские заветы являлись для неё безусловными ценностями. А я не мог понять: ведь в школе говорили, что Ленин — вождь, это он все создал! Мне даже казалось, что Ленин в какой-то степени создал и меня… Правда, где-то в пятом классе я уверенно думал, что мы все живём только благодаря Ленину! А потом появилось много новой информации, начались дискуссии, я сам стал больше читать. У нас дома была большая библиотека, и много выписывалось газет и журналов.
— Вы сразу знали, кем будете, учитывая, что одним из первых мест работы стала валютная биржа?
— У меня был выбор: либо история, либо юриспруденция. Но я решил стать юристом, на что опять-таки повлияли общественно-политические события того времени. Юристы были теми, кто участвовал в написании новых правил жизни.
Насчёт того, что я себя сделал… Не знаю, я очень самокритичен, и меня многое в себе не устраивает.
ПЕЧАТНЫЕ И НЕПЕЧАТНЫЕ СЛОВА
— Однако у вас репутация усидчивого, работоспособного, умеренного в быту и очень дипломатичного специалиста. Добавите ещё что-нибудь?
— Вероятно, очень дипломатичным я был раньше, сейчас не удаётся быть таким — сегодня больше ответственности.
— Вы пережили взлёт и падение «МинскКомплексбанка» -одного из самых динамично развивающихся белорусских банков, сфера деятельности которого была чрезвычайно широка: от шоу-бизнеса и кино до девелоперских проектов. Чему научил вас этот опыт?
— В немалой степени благодаря именно этому опыту мне и удалось достичь каких-то результатов. Это был очень хороший, бесценный опыт: быть на плаву, потом упасть и обратно встать. Меня эта история научила ценить людей, отстаивать свои принципы, следовать им, а не поддаваться сиюминутным влияниям — быть более устойчивым в жизни.
— Как вы охарактеризуете имидж банкира в 90-е гг.?
— Негативный, как правило. Банкиров называли печатными и непечатными словами… В какой-то степени это была правда. Устоять от воздействия какого-то соблазна было действительно непросто.
Когда все говорят, что ты такой, очень сложно не свыкнуться с этой мыслью и не вести себя так, как того от тебя ждут.
Банкир в те годы — это человек, который мало чего боялся, это очень смелый и динамичный человек. И вероятно, более эгоистичный, чем сегодня. Вообще, сегодня банкир — принципиально иной человек. В Беларуси любой банкир — это человек, который находится со всеми другими банкирами в одной лодке. Наша банковская система — весьма корпоративная. Есть некоторые различия в целях у госбанков и у частных, но глобальные цели одни. И могу сказать, что благодаря Нацбанку имидж банкиров поменялся в лучшую сторону.
— Те меры, которые государство начало предпринимать в отношении банковской системы в конце 90-х, усиливая регулирование, оправданы?
— Почему-то все говорят про регулирование. Ну да, регулирование, но банковская система во всем мире, не только в Беларуси, имеет централизованное управление. Банковский бизнес очень сложный, сопряжённый с большим количеством рисков. Все финансовые ресурсы экономики страны — это банковская система! Поэтому банковская система не может быть отдана на откуп кому-то или чему то, тем более самой себе.
— В 90-х было слишком много свободы?
— Не было культуры, ответственной корпоративной культуры.
— Можете привести пример?
— Скажем, в то время банки мало кредитовали реальную экономику, многие не ставили перед собой долгосрочных целей, только сиюминутные проекты.
Потому нужно говорить не столько об администрировании, а об управляемости банковским сектором. Сегодня на белорусском банковском рынке банкиры более ответственны, чем в России, на Украине, в Казахстане. В этом смысле он более европейский, где дисциплина и ответственность существуют не потому, что есть большой пресс, а потому что это перманентное свойство бизнеса, без которого невозможно развиваться.
ПЕРЕСЧИТАТЬ ПО ПАЛЬЦАМ
— Почему, в таком случае, вы уехали работать в Россию?
— Что касается «Альфа Групп», то с Группой я начал работать с 2002 г. Тогда было несколько проектов по вхождению в банковскую систему Беларуси, и третья попытка в 2008 г. оказалась успешной. «Альфа» очень близка мне по духу, по ценностям.
— И какова же главная ценность?
— Уважение к человеку, сотруднику, клиенту, потенциальному клиенту. Корпоративная культура «Альфы» отличается от многих корпоративных культур в России. Я бы даже сказал, от большинства. Пожалуй, самая главная привлекающая меня ценность в «Альфе» — это группа, которая ценит профессионализм. Профессионализм ставится во главу угла. Да, как будто ничего особенного, и как будто все об этом говорят. Но очень многие бизнесы существуют исключительно благодаря административной поддержке. И если её не будет, не будет бизнеса. «Альфа» существовала и существует благодаря тому, что она умеет делать. Гигантской поддержки ни в России, ни где бы то ни было ещё у группы никогда не было.
— Была не «гигантская» поддержка?
— «Альфа» всегда работала в рыночных условиях, в жёсткой конкурентной среде. И всегда добивалась своих целей, благодаря тому, что предлагала новые продукты, была и есть первой. На постсоветском пространстве очень мало групп, которые выросли в условиях переходного периода и которые во главу угла ставят профессионализм, а не административную поддержку. Такие бизнесы можно по пальцам пересчитать.
— В одном из последних номеров Forbes, глава «Альфы» Михаил Фридман характеризуется как человек, который очень любит судиться…
— Суд на самом деле — самая цивилизованная форма выяснения отношений и разрешения конфликтов. Так что ничего удивительного.
— Самое крупное ваше поражение?
— Думаю, не стоит об этом говорить… Но, конечно, я проигрывал.
ОН НЕ «ЛУЧШИЙ»
— Вы положительно оцениваете роль государства в управлении банковской системой, а как же, например, административное навязывание программ по кредитованию того же не слишком, мягко говоря, эффективного агропромышленного сектора?
— Это глобальная дилемма — чтобы достичь быстро какого-то результата, нужно быть жёстким и декларировать некие обязательные требования. Нет времени, чтобы решать проблемы медленно -от ступеньки к ступеньке. Все восточноевропейские экономики развиваются активнее и быстрее, чем в целом мировая экономика. И без централизации, жёсткости, дисциплины добиваться быстрого роста сложно. И у меня был такой опыт, когда нельзя было решать проблему постепенно — решение нужно было принимать очень чётко и жёстко. Так что я хорошо понимаю, что это такое и почему иногда нужно поступать именно так.
— Вы довольны своей карьерой?
— В принципе, можно было бы и больше сделать.
— Верх банковской карьеры?
— Формально позиция руководителя банка — это верх банковской карьеры. Но, кроме карьерных должностных вещей, есть и другое -например, стать лучшим в банковской системе по каким-то продуктам, направлениям.
— В чем вы лучший?
— Я не лучший. И наш банк в Беларуси пока ещё не первый. Поэтому много перспектив. Да, с точки зрения карьерной лестницы есть достижения, но в отношении качества — ещё нужно много работать.
— Кто сейчас приходит в банковскую систему?
— Сегодня, в отличие от 90-х гг., приходят люди с профессиональным банковским образованием, поэтому они быстрее достигнут каких-то высот. Они чётко знают, чего хотят, в отличие от нас. Это была проблема того времени — мало кто строил долгосрочные планы. Многие, в т. ч. и я, жили сегодняшним днем, в лучшем случае — завтрашним. И это, кстати, стало одной из причин негативных процессов в банковской системе.
НЕТ ЛЮКСУ
— Говорят, у вас нет вредных привычек, но вы любите хорошее вино -что порекомендуете?
— Я больше люблю вина Нового Света — чилийские, африканские, австралийские.
— Тогда вы должны попробовать вино одного из наших ликёроводочных заводов, разлитое из чилийского виноматериала…
— Я пробовал. Поскольку это виноматериал, а не вино, понятно, что этот напиток имеет другой вкус и другое качество, нежели оригинальное чилийское вино. Мне не очень понравилось.
— Сейчас все на чем-то экономят, а на чем экономите вы?
— Нужно экономить на шике, люксовых вещах, потому что это не соответствует тому уровню потребления, который есть у нас в стране -мы на это не зарабатываем. Страна ещё не такая богатая, во всяком случае, я не столь богат, чтобы тратить деньги на бессмысленные лично для меня вещи.
— Например?
— Дорогие машины, одежда. Я никогда не понимал людей, которые, живя в небогатой стране, большую часть или все свои деньги тратят на какие-то шикарные вещи. Причём, если бы они улучшали качество жизни, но ведь нет! Это просто показуха и стремление выделиться и доказать, что вот, мол — я могу! Мне не интересно тратить деньги на вещи. На эмоции, ощущения — да.
Но большее богатство страны или меньшее не определяет уровень интереса к жизни в этой стране. Мне — интересно, потому что у нас все ещё только начинается.
